Чаще всего это изнасилования детей (как девочек, так и мальчиков), зачастую - групповые изнасилования, хотя на эту тему, как правило, накладывается информационное табу. Ну а если в Европе "беженец" изнасилует политика, то, как известно, угрызения совести при этом должен испытывать не преступник, а его жертва, не сумевшая сделать обездоленного настолько счастливым, чтобы он добровольно отказался от насилия.
Особой популярностью у мигрантов пользуются и поджоги зданий, в которых живут люди. Если поджигателем окажется этнический немец, то его действия будут квалифицированы как тяжкое уголовное преступление, и он получит увесистый тюремный срок. Однако те же самые действия в исполнении "беженца" расцениваются лишь как "глупая мальчишеская проказа". Пример: пакистанец поджигает общежитие для беженцев, в котором на момент пожара спят около сотни ни в чём неповинных человек. Земельный суд Гейдельберга определяет эти действия "беженца" как "бредовую затею", и пакистанец покидает судебный зал без конвоя - ему назначают 17 месяцев условного заключения.
И тут же мы узнаём о немцах из Майссена, которые обвиняются в поджоге пустующего (!) общежития для беженцев. Приговор: четыре года реального тюремного заключения. А за те же действия, но в состоянии алкогольного опьянения (как в Ганновере), срок автоматически удваивается - до 8 лет тюрьмы.
Что должен чувствовать этнический немец (которого власти "потрошат" по полной программе за малейшее превышение скорости), когда он читает новость об беспредельных мигрантах, устраивающих автогонки по улицам Кёльна, убивающих при этом велосипедистку и получающих в результате пару лет условного срока?
Что чувствуют немецкие девочки и девушки, которые вынуждены преодолевать путь от дома до школы под полицейской защитой, просто чтобы не быть между делом изнасилованными своими новыми "согражданами"?
Теперь вот "беженцы" подожгли общежитие в Дюссельдорфе, причинив ущерб не менее чем на 10 млн евро. И хотя в сгоревшем здании проживали не менее трёх сотен мигрантов, СМИ первым делом поспешили сообщить, что преступников никто не обвиняет в покушении на убийство. Так что поджигателям нечего бояться. Более того, им даже можно гордиться содеянным, ведь здание было уничтожено "с благими намерениями" - так они хотели донести до властей, что обижены волокитой при расселении их из общежития по отдельным благоустроенным квартирам.
В Германии сформировалось классовое общество, в котором ко второму классу относятся немцы. И относиться к этой ситуации им следует, как обычно, с пониманием. Ведь по словам Шойбле, они остро нуждаются в новых первоклассных согражданах просто для того, чтобы не выродиться генетически.